Юн Сок Ёль обвиняется во взаимодействии с КНДР, что ставит Южную Корею на грань кризиса
Юн Сок Ёль Фото: Jung Yeon-Je / Getty Images
Политическая сцена Южной Кореи взорвалась новыми обвинениями против бывшего президента Юн Сок Ёля. Когда страна ещё не отошла от потрясений, связанных с его отставкой, прокуратура обвинила экс-главу государства не только в злоупотреблении властью, но и в чрезвычайно рискованной коммуникации с КНДР, что доказывает, что внутренние угрозы могут быть опаснее внешних.
Тайные приказания и дроны: что скрывал Юн Сок Ёль
В центре новых расследований — подозрения в намеренной передаче секретной информации Северной Корее. Следователями установлено: в октябре 2024 года по личному распоряжению тогда ещё действующего президента были запущены беспилотники, которые якобы оказались в зоне досягаемости спецслужб КНДР. Этими действиями, как считает прокуратура, создался уникальный предлог для объявления чрезвычайного положения уже в декабре — шаг, который едва не привёл страну на грань полномасштабного кризиса.
Прокурорское обвинение звучит жестко: не просто халатность, но пособничество врагу, что в современной Южной Корее приравнивается к национальной измене. По версии следствия, отправка дронов изначально была рассчитана на провокацию реакции Пхеньяна, чтобы использовать эскалацию в политических целях.
Злоупотребление полномочиями и круговорот новых обвиняемых
Однако Юн Сок Ёль — не единственный, против кого выдвигаются столь острые обвинения. Расследование затрагивает и ключевые фигуры его команды. Ким Ён Хён, управлявший Министерством обороны в тот судьбоносный период, также оказался в числе подозреваемых. Ему инкриминируют участие в пособничестве враждебному государству и превышение должностных полномочий.
Ё Ин Хён, возглавлявший контрразведку оборонного ведомства, оказался под столь же пристальным вниманием прокуроров. Схема разветвляется и на других высокопоставленных военных — Ким Ён Дэ, отвечавший за операцию с беспилотниками, подозревается в препятствовании служебной деятельности и в подстрекательстве к фальсификацией документов. Линия обвинения приобрела эффект домино: каждое новое лицо в деле только подтверждает масштаб операции, развернувшейся в верхах южнокорейской власти.
Верховный кризис: введение военного положения и падение Юн Сок Ёля
3 декабря 2024 года, ситуация достигла наивысшей точки напряжения: на всю страну Юн Сок Ёль выступил с экстренным обращением, объявив военное положение. По официальной версии, причиной послужила «активизация антигосударственных просеверокорейских сил» — так называлась часть оппозиционной Демократической партии «Тобуро», выступавшей за мирный диалог с КНДР. Однако вскоре стало понятно, что властный шаг был лишь кульминацией тщательно спланированного сценария.
Ответ Национального собрания был немедленным: решение о введении военного положения отменено, а сам президент отстранён от власти. Началось масштабное расследование по подозрению в государственной измене, а страна оказалась на грани конституционного кризиса, который потряс устои самой южнокорейской демократии.
Падение старого режима и возвышение Ли Чжэ Мёна
Последовавший политический экспресс развивался молниеносно. В июне 2025 года напряжение переросло в досрочные президентские выборы, где убедительную победу одержал кандидат от «Тобуро» Ли Чжэ Мён. Этот результат фактически расставил акценты: электорат отверг любые попытки авторитарных сценариев и выступил за возвращение к диалогу и международному доверию.
Решение Конституционного суда, официально утвердившее импичмент экс-президенту, завершило одну из самых бурных страниц в политической истории Южной Кореи. Однако ни общество, ни элиты, ни даже международные наблюдатели ещё не до конца осознали последствия разоблачения: интрига в «деле Юн Сок Ёля» только набирает обороты, а каждая новая деталь расследования обнажает неожиданные переплетения между Южной Кореей и КНДР.
Будущее страны остается неясным: внутриэлитные расколы, уличные протесты и замершее в ожидании общество — всё указывает на то, что основная битва за смысл и власть лишь начинается.
